Пока весь окружающий интернет страдает от ноября, кутается в одеяла, чихает и кашляет и перманентно мечтает о море, я каждый раз вспоминаю, как я уехала из Питера в Таиланд.
В январе, в самую муть и холод. Из зимы - в чертово лето. Где фрукты за полкопейки ведро, спелющие сочные манго, сок которых стекает по пальцам, рамбутаны и прочая экзотика, яркие цветы везде, на каждом пыльном углу. Солнце, теплое и ласковое, гладящее меня по голове, как большой пушистый котик лапкой. Здоровый бассейн под окнами, малюсенький аквапарк в 5 минутах ходьбы и соленое море - в 15.
Все было хорошо. Все было невыносимо. Я моталась, спала, скучала и тупила. Я не написала ни строчки, не придумала ни одного плана на жизнь, не решила ни одной задачки. Все было как-то не так.
Я возвращалась почти месяц спустя. Загоревшая, посвежевшая, с чемоданом манго и пропахших солью футболок. Самолет снижался над Питером. Внизу все было расчерчено серо-бело-черными пятнами. Так выглядит этот город с высоты птичьего полета в январе. Пассажиры уныло взирали на все это.
Я была счастлива. Я вернулась домой. Ничего красивее в мире не было этой серятины, низких, растушеванных до самой земли облаков, этих бесконечных лент грязного асфальта. Ничего лучше этого города не было на всем белом свете.
Куда бы меня ни заносило. Я не так, чтобы прям заядлый путешественник, но. В белой-белой тундре, в сосново-остро-прохладно-пряном воздухе Алтая, в шуршании волн на Бали, в сладком кире в Париже, в любимом мокром Лондоне, на северном побережье Германии, на солнечной набережной Генуи, в атлантическом ветре, сдувающем последние темные мысли в Эс-Суэйре, в любом уголке этого огромного мира, я была очень счастлива.
Но, видимо, в моих венах темная вода каналов, в глаза - стылая морось, в волосах запутался промозглый ветер Балтики, в подушечках пальцев - гранит набережных. Я вшита, впаята, вписана в этот город. Вот так пафосно.
Я тебя люблю.